Каждый год перед Рождеством на мой адрес на имя mrs. F. Marro приходит поздравительная открытка от Mrs Douglas.

F. Marro – одинокая старуха, умерла двадцать лет тому назад. Дальние родственники из Калифорнии, которым досталось наследство, продали старый дом через агента по недвижимости, даже не приезжая в N.Y. Строение купил билдер, снес дом, вырубил деревья, разделил большой участок на четыре маленьких и построил четыре дома с двориками, каждый размером с почтовую марку. Окна в домах сделаны из рам на салазках, как в вагонах поездов, и свидетельствуют о том, что жильцы в этих домах - люди проездные, случайные. Немного поживут и уедут дальше для лучшей жизни.

Я прижился в этом доме-вагоне, сделанном небрежно, на скорую руку, из дешевых китайских материалов, и живу уже двадцать лет. Все эти двадцать лет каждый год перед Рождеством на мой адрес на имя mrs. F. Marro от Mrs. Douglas приходит поздравительная открытка.

В этом году я не удержался - написал Mrs. Douglas и отправил по обратному адресу сообщение о том, что mrs. F. Marro passed away двадцать лет тому назад. Сейчас по этому адресу живу я – mr. Vladimir Rabinovich со своей семьей.

Через неделю из Нью-Джерси пришло напечатанное на принтере письмо, в котором выражалось сожаление по поводу смерти F. Marro и содержалась просьба разрешить Mrs. Douglas присылать поздравления на прежний адрес на мое имя.

Дальше шла наклейка: красивая девушка с длинными голыми загорелыми ногами в колпаке Санта Клауса с декоративной курицей на руках, внизу рукой дописано:

«Merry Christmas dear Mr. Rabinovich!»

Курочка Ряба

Утром позвонил Рабинович.

- Что случилось? - спросил Гликман.

- Ты знаешь, какой сегодня день? – спросил Рабинович.

- Девятое, а что?

- Ты помнишь, что у нас девятого числа?

- Ах, да! – воскликнул Гликман. Как же я мог забыть. Неужели уже год прошел.

- Да, - сказал Рабинович, - год, триста шестьдесят пять дней. Ты придешь?

- Конечно, - сказал он. А кто еще будет?

- Фима из ювелирки на Волгоградской с женой и еще один штымп.

- Кто такой? – спросил Гликман.

- Увидишь, сам догадаешься, - сказал Рабинович.

- Что-нибудь принести?

- Возьми коньячную, чтобы не с пустыми руками.

- А для нее?

- Черных семечек, таких маленьких, плоских. Она их любит.

Собрались к восьми за большим столом.

- Книга о вкусной и здоровой пище, - сказал Гликман, обводя взглядом обильно уставленный яствами стол и потирая руки.

- Ты своими меньшевистским жестами меня раздражаешь, - сказала жена Гликмана.

- Здоровой? – иронично переспросил штымп, который отрекомендовался как Юрий Владимирович и которого Рабинович посадил почему–то во главе стола. – Все, кто питались по этой книге, давно уже умерли.

Все замолчали.

- Это он так шутит, - сказала жена Гликмана. – Это вы так шутите? – спросила она у Юрия Владимировича громко, как у глухого.

Все рассмеялись. Расселись, разлили по рюмкам коньяк и Рабинович сказал:

- Дай бог, чтобы не последнее.

- А где она сейчас? – спросил Юрий Владимирович.

- У себя.

- Так может, сходил бы посмотрел, - сказал Гликман.

- Не хочу ее беспокоить, - она только села, - сказал Рабинович.

- Все же не могу поверить, - сказал Юрий Владимирович, - как это может быть, чтобы курица несла золотые яйца?

- Метаболизм, - сказал Гликман.

- Когда это случилось в последний раз? – спросил Юрий Владимирович.

- Год назад, - сказал Рабинович.

- Откуда вы знаете, что оно золотое?

- Там проба.

- Какая?

- По-разному, - сказал Рабинович, - четырнадцать, восемнадцать. Последний раз была двадцать четыре.

- Что-то не похоже на пробы, - сказал Юрий Владимирович.

- Это в каратах, - сказал ювелир. Четырнадцать карат, значит содержит в себе 14 частей золота и 10 частей других металлов.

- Вот вы о частях заговорили, - сказал Юрий Владимирович, а знаете, что нашедшему клад принадлежит только одна четвертая часть его стоимости, остальное принадлежит государству?

- Но это же очень мало! – воскликнула жена Гликмана.

- При чем здесь клад? – спросил Рабинович.

- А при том, - сказал Юрий Владимирович, - что как вы получаете ценный продукт? Вы идете в курятник, ищете в том месте, где несутся куры, и находите золотое яйцо. Значит, квалифицируется как клад.

- Да, но вы оцениваете как лом, а в самом деле это произведение искусства.

- Откуда вы знаете? - сказал Юрий Владимирович.

- Оно красивое.

- Может быть, можно на него как-то посмотреть? – сказал Юрий Владимирович.

- Сейчас, - сказал Рабинович и ушел в другую комнату.

- Вы что, курей в доме держите? – спросил Юрий Владимирович.

- Она нам как ребенок, - сказала жена Рабинович, - она очень умная.

- Как ее зовут? – спросил Юрий Владимирович.

- Курочка Ряба.

Через несколько минут Рабинович вернулся, вид у него был растерянный. В руках он держал обыкновенное светло-коричневое куриное яйцо.

- Что случилось? – спросил Юрий Владимирович.

- Не знаю, - сказал Рабинович.

- Вы меняли что-нибудь в ее рационе? - спросил ювелир.

- Нет, - сказал Рабинович, - ничего не меняли. Взяли, правда, недавно молодого петушка, чтобы ей не скучно было. Кто бы мог подумать…

- А где он, этот сукин сын петушок? – спросил Юрий Владимирович.

- Вот здесь, мы его едим, - указал на блюдо с курицей Рабинович.

- Да, у него уже не спросишь, - вздохнула жена Гликмана.

Владимир Рабинович