В Московском издательстве «ЭКСМО» в 2014 году вышла очередная книга Андрея Макаревича «Живые истории». До Чикаго она «доехала» сравнительно недавно. Скажу откровенно, эта книга нас с супругой потрясла не только отличной полиграфией и рисунками автора перед каждой новеллой, а своим глубоким, оригинальным, собственным подходом ко всем сторонам современной жизни, а еще и тем, что она полностью созвучна нашим собственным взглядам и представлениям.
У Андрея Вадимовича Макаревича множество поклонников по обе стороны океана. Он — музыкант, один из создателей группы «Машина времени» (совместно с Александром Кутиковым и Евгением Маргулисом); художник, окончивший Архитектурный институт в Москве и имеющий в своем активе 23 персональные выставки в России и за рубежом; кулинар и первый ведущий телепрограммы «Смак»; неутомимый путешественник; писатель, автор 38 книг; композитор (22 сольных альбома).
В книге «Живые истории» он публикует наброски из прошлого и настоящего. Каждый занимает полторы-две страницы издания небольшого формата. Единой сюжетной линии нет, кроме авторского начала, а темы самые разные. Вот, что пишет А. Макаревич: «Я, наверное, заточен на малые формы. Рассказик в две страницы отнимает у читателя столько же времени, сколько прослушивание песни. Я заметил это чисто случайно. Именно в этот объем вмещается ровно то, что я хотел сказать. Эти рассказики - тоже песни, только без мелодии и музыкального ритма. Время, воздух вокруг нас стремительно меняются, быстрее, чем мы сами. Поэтому грустного в книге, видимо, больше. Извините!»
Пишу я об этой работе А. Макаревича отнюдь не с целью ее рекламы и продажи. Те несколько экземпляров, которые пришли в Чикаго, наверное, давно проданы. Но, как вы знаете, это теперь небольшая проблема. Существуют электронные устройства: скачай и читай на здоровье. Недавно в приемной врача я видел пожилую женщину, которой по виду около девяноста лет. В руках она держала небольшую электронную книгу, куда уж дальше...
Лично я понимаю под словом «книга» полиграфическое издание. По тому, как сократилось количество книжных магазинов даже у нас, в Чикаго, понимаю, что со мной солидарно совсем немного читателей. Не буду говорить о «запахе» страниц, прелестях дизайна и иллюстраций, отличной бумаге и возможности поставить на полку Акунина к Акунину, Макаревича к Макаревичу, Радзинского к Радзинскому, коллекционирование книг и «подписных изданий», к сожалению, осталось для многих в прошлом веке.
Анализ книги А. Макаревича начну с цитаты из новеллы о писателе Василии Павловиче Аксенове (авторе романов «Звездный билет», «Московская сага», «Москва ква-ква», «Остров Крым», «Затоваренная бочкотара», «Коллеги» и других): «Литература, вроде, не кончилась. Напротив, развивается в полном соответствии со временем. Сейчас такие прозаики есть - «головы кошкам откусывают». А вот свободно не думают. Не могут. Свобода - это ведь не то, какая погода стоит на дворе, и кто там у нас царь. Свобода - это то, из чего ты сделан внутри, или не сделан». Андрей вспоминает, как вернулся из школы и увидел, как отец ходит по квартире и читает вслух сам себе журнал «Юность», восхищенно приговаривая: «Нет, но как это пропустили?»
Поскольку, я немного старше Макаревича. То читал уже сам, а обсуждали мы Аксенова и его романы между лекциями в институте, где учились такие авторы, как Ю.Визбор, Ю. Ким, А. Якушева. И романы В.П. Аксенова были предтечей их песен.
Открываю другую историю. Автор вспоминает об Архитектурном институте. Он находился на старой московской улице Рождественка (далее переименованной в улицу Жданова, а потом обратно в Рождественку). Я родился и вырос на этой улице. Каждый день ходил по ней в школу, позже мы, юноши, стремились всеми правдами и неправдами попасть в Архитектурный институт на различные вечера и «капустники».
Вот что пишет об этом времени автор книги: «Мы не спим. Вообще. Ну, разве что на лекции. Все остальное время отдано изменению мира: от КВН до студенческих волнений. Наша юная правда дороже нам всех истин человечества. Как же это наивно и как прекрасно! У нас было так. Как сейчас, не знаю!»
Увлечение рок-н-роллом было знамением времени. Группа «Машина времени» стояла у истоков этого движения: «Вот, новый поворот, и мотор ревет, что он нам несет, пропасть или взлет, и не разберешь, пока не повернешь за поворот...» «Они, Гаркуша, Цой, Кинчев, Шевчук, «будущие «идолы», были еще маленькими, а «Машина времени», «Аквариум», «Зоопарк» были «невероятно молодыми», - пишет Макаревич в отрывке о питерском роке.
Условно 48 новелл можно разделить на биографические, философские личностные, путешествия и исторические.
Тема, которая волнует нас постоянно - в новелле «Еще раз про евреев».
В Советском Союзе национальность определяли и записывали в паспорт «по отцу». Андрей и его отец были русскими. Что же касается его материнской линии, то здесь сплошной «пятый пункт». Мама — Нина Марковна Шмуйлович; дед — Мордух Эльевич Шмуйлович; бабушка — Мериеся Мойшевна Бляхман. Об этом Андрей, естественно, в книге не пишет. Материал я нашел в Википедии. В книге есть лишь одна фраза о еврейской принадлежности: «А ведь я, кажется, знаю, что отличает их (простите, нас!) на самом деле». А чуть ниже: «Про евреев уже написано столько, что касаться этой темы — моветон. И все-таки, что такого особенного в этой нации, заставляющего разные части человечества то и дело поворачивать удивленные и раздраженные головы в их стороны?» У Макаревича есть ответ на этот вопрос: « Вы когда-нибудь видели, как еврей относится к своей маме? Это любовь, которая не поддается описанию. Это любовь до самой смерти. Не маминой, нет, твоей, собственной».
И все-таки только еврей Макаревич может быть столь талантливым. Тут не перепутаешь!
Андрей Вадимович постоянно выезжает на гастроли по всему миру и в Америку. Неудивительно! Ведь здесь его публика, которая знает и любит коллектив «Машина времени» еще с тех давних лет. Но А. Макаревич полюбил США и как турист. Три новеллы из его книги посвящены именно этой теме: «Я безумно люблю Манхэттен. Если кто-то из моих друзей оказался в Нью-Йорке впервые, я веду его на Манхэттен и переживаю его радость и изумление вместе с ним, и, вообще, чувствую себя так, как будто я имею к созданию этого самого Манхэттена какое-то отношение!»
Еще одна цитата из главы «Однажды в Америке»: «Меня бесило, когда Задорнов называл американцев тупыми. Конечно, они не тупые. Они — правильные. Их правильность для них настолько же естественна, как для нас наша извечная неправильность. Это противоречие порой и создает непонимание в сфере жизненно важных вопросов».
И последнее, о Лас-Вегасе: «Я абсолютно лишен склонности к азартным играм. Видимо потому, что радость от выигрыша меркнет перед расстройством от поражения». В этом я, В. Рохлин, точно такой же! Далее: «Стоит один раз в жизни пройти по Лас-Вегасу, этому чуду, снаружи и внутри. Постоять у гигантских светящихся фонтанов. Посмотреть спектакль «О», один из самых старых и лучших представлений цирка «Дю Солей». И еще десять других. Да, вот еще: ни в коем случае не садитесь играть. Зачем вам эти глупости?». Наверно, именно руководствуясь таким же отношением, мы стараемся при любом, удобном случае полететь в эту «пустыню».
Друзей, знакомых, приятелей, коллег, у Андрея Макаревича столько, что это можно сравнить, разве что с армией, полками, дивизией. Для книги он выбрал лишь пятерых: В. Любарова (художник), Татьяну Лазареву (телеведущая), Василия Аксенова (писатель) и Александра Розенбаума (певец). Почему так мало? «Очень легко писать о каком-нибудь неизвестном, талантливом человеке. Об очевидном писать чудовищно сложно. Ну, что неожиданного можно рассказать про Сашу Розенбаума? Тем паче, что он постоянно рассказывает о себе сам своими песнями. От чьего бы лица он их не писал». И так далее...
Все темы книги не раскроешь в одной статье. Вот лишь названия отдельных глав: «Умище не скроешь», «Почему мы такие злые?», «Про красоту», «Система», «Жизнь в раю», «О раздражении», «По поводу совести», «О режиме»....
Читая книгу, ты всегда, как бы, беседуешь с автором, соглашаешься с ним или нет. Эта книга моего согласия. Заканчивается она стихами:
Разошлись кто куда
На глазах опустела дорога
Небо тихо спустилось на землю бесцветным дождем
Нам осталось немного
Мы плохо учились у Бога
Небо, дождь и дорога
Дорога. И мы под дождем