Любимый всеми принц влюбляется в волевую разведенную американку, которую ненавидит британская пресса. В Гарри и Меган некоторые наблюдатели видят отголоски истории Эдуарда VIII и Уоллис Симпсон, виновных в кризисе отречения от престола восемь десятилетий назад. Но корректно ли это сравнение? Да – если герцог и герцогиня Сассекские в конечном итоге переживут мучительное изгнание герцога и герцогини Виндзорских.

В декабре 1936 года король отказался от своего трона и империи в полмиллиарда подданных, чтобы жениться на женщине, которая как раз разводилась со своим вторым мужем.

Яд, извергнутый на его будущую невесту Уоллис Симпсон, может быть знаком последней американке, вступившей в брак с членом британской королевской семьи.

Помимо того, что Симпсон называли амбициозной охотницей за деньгами из Балтимора, штат Мэриленд, ее заклеймили как дешевую авантюристку, лесбиянку, нимфоманку, нацистскую шпионку и гермафродита.

Но атаки СМИ на Симпсон не ограничивались прессой. Репортеры Daily Express швыряли кирпичи в окно ее лондонского дома. Когда разразился скандал с отречением, женщина бежала во Францию, преследуемая журналистами.

Она сбегала от этой «хищной осаждающей армии», как она их описала, то на машине, то выбираясь через окошко в ванной.

Энн Себба, автор книги «Та  самая женщина: Жизнь Уоллис Симпсон», говорит, что решение Гарри и Меган отойти от королевских обязанностей совсем не подрывает конституцию, учитывая, что Симпсон обвиняли в уничтожении британской монархии и Империи.

«Мы не живем в 1936 году, когда люди боялись разводов. Но самое большое отличие в том, что Эдуард был королем, а Гарри - шестой в очереди на трон. Он никогда не станет королем», - говорит она.

Симпсон получила множество писем от ненавистников. В мемуарах она писала: «В моей утренней почте были почти все ругательства, применимые к моему полу».

Но самые веские пощечины отвесили ей другие женщины. Согласно биографии Хьюго Викерса «За закрытыми дверями», королева однажды сказала: «Два человека, которые доставили мне больше всего неприятностей в моей жизни, это Уоллис Симпсон и Гитлер».

Подруга детства Симпсон, Мэри Кирк, которая вышла замуж за второго мужа супруги экс-монарха Эрнеста Симпсона, высказалась в своем дневнике: «Я думаю о ней так, как люди думают о Гитлере… как о силе зла, полной низменного коварства».

Говорили, что Эдуард - как и Гарри - был слабаком, которым манипулировала амбициозная и требовательная дама.

Но несмотря на репутацию Симпсон как «женщины, которая украла короля», Эдуард всегда считал королевские обязанности невыносимо утомительными.

Подобно Меган и Гарри, он мечтал сбежать в Канаду.

Алан «Томми» Ласселс, помощник его личного секретаря, сказал, что после долгого разговора с принцем в 1927 году он понял, что «такие слова, как  «порядочность», «честность», «долг», «достоинство», для него абсолютно ничего не значат».

Гарри и Меган, несомненно, будут стремиться не впасть в бесцельное существование, которое вели герцоги Виндзорские. Помимо должности губернатора Багамских островов, которую занимал Эдуард, ни он, ни его жена никогда больше не работали.

Оливетт Отеле, первая британская женщина-профессор афроамериканской истории, отмечает, что, в отличие от Меган, которая была успешной актрисой, активисткой и блогером, Симпсон ни минуты не работала.

«Одна из них была светской львицей, - говорит лектор Бристольского университета, - а другая - независимая, успешная женщина, которая зарабатывала на жизнь самостоятельно».

Профессор Отеле говорит, что «скрытые и прямые расистские атаки» на герцогиню Сассекскую, которая относится к смешанной расе, являются еще одной причиной, по которой «проводить параллели между ними совершенно бессмысленно».

«Уоллис Симпсон, конечно, подверглась жестокому обращению со стороны британской прессы, - говорит профессор Отеле, - но не в той же степени, что и Меган».

Держа в изгнании миниатюрный двор и окружив себя символами королевской семьи, Эдуард и Уоллис остаток своей жизни тянули деньги с богатых друзей.

Подобно Гарри и Меган, Эдуард и Уоллис тесно общались с голливудскими звездами. Такие кинозвезды, как Ричард Бертон и Марлен Дитрих, гостили у них в доме во Франции.

Эдуарду нечем было заняться, кроме как играть в гольф. Он не выражал сожаления по поводу своего годичного правления, хотя его истории слишком часто начинались со слов: «Когда я был королем...».

Он обвинял в отречении всех, кроме себя, от премьер-министра Стэнли Болдуина до королевы-матери.

«Двадцать лет я работал на свою страну, и она выгнала меня пинком под зад», - сказал озлобленный герцог другу.

Возможно, самая большая ирония так называемого «самого сказочного романа века» состоит в том, что большинство биографов согласны в одном: Эдуард снял свою корону ради женщины, которая его даже не любила.

В долгие совместные вечера Виндзорам подавали виски сразу после обеда, и «им нечего было сказать друг другу, поэтому содержимое графинчика медленно исчезало», вспоминал их личный секретарь Джон Уттер.

Согласно книге Эндрю Мортона «Влюбленная Уоллис», сердце Симпсон на самом деле принадлежало ее другу Герману Роджерсу, состоятельному выпускнику Йельского университета.

Говорят, что герцогиня сделала это потрясающее признание второй жене Роджерса в день их свадьбы в 1950 году.

Виндзоры были также раздосадованы своей блекнущей известностью.

Чарльз Пик, издатель мемуаров герцогини 1956 года «Сердцу не прикажешь», сказал, что, когда они впервые встретились, чтобы обсудить ее книгу, Симпсон поднялась с шезлонга, чтобы посетовать на то, что Мэрилин Монро оттеснила их с первых полос газет.

В 1966 году герцог и герцогиня, садясь на поезд в Вену, Австрия, ворчали по поводу папарацци, которых они ожидали найти по прибытии. Но их секретарь заметил, что они не могли скрыть своего разочарования, когда фотографы так и не появились.

Поскольку Гарри и Меган становятся полуизгнанниками, им может быть полезно запомнить слова Шекспира.

В первой части пьесы «Генрих IV» король упрекает своего сына, принца Гарри, в том, что тот уклоняется от выполнения своих обязанностей, и говорит: «Ты царственных лишился преимуществ, с подонками общаясь. Всем глазам твой вид обыденный наскучил, кроме моих, тебя всегда готовых видеть и, вопреки желанью, ослепленных вновь неразумной нежностью к тебе».