Из цикла «Идеологии и мировоззрение»
Остерегайтесь фанатиков и маньяков. А с остальными всегда можно договориться. И фанатиками, и маньяками движет страсть, чувство иррациональное. Порой эта страсть достигает такого накала, что ради удовлетворения себя, она сметает на своем пути все доводы рассудка, подавляет слабый голос человечности и даже инстинкт самосохранения. Фанатики это те же маньяки. Отличает их лишь предмет их страстного влечения и еще одно интересное обстоятельство. Маньяки – это волки-одиночки. Фанатики – это свора цепных псов идеологии. Именно специфика данной идеологии привлекла жаждущего ее идей человека. Именно в ее лоне расцвели ярким цветом глубинные потребности души новообращенного. Именно в ней были получены ответы на животрепещущие вопросы бытия. Именно там замаячила призрачная вера в достижение справедливости в этом «несправедливом» мире, родилось ощущение своей значимости и нужности, своей избранности. Брошенная в огромный и враждебный мир неприкаянная душа, наконец, нашла пристанище, свой духовный приют, своих братьев по вере, надежде и любви. Вибрации потаенных струн одинокой души вошли в резонанс с мощным звучанием оркестра родственной идеологии, потрясший ее до основания и одаривший небывалыми ощущениями. Пережитый духовный взлет, этот букет неземных переживаний оставит глубокий, подобный клейму, след в душе своего отныне верного раба. Как любовник, впервые переживший трансформировавший все его существо сексуальный опыт, навсегда остается рабом подарившей ему это наслаждение женщины, так и новый адепт проникается всепоглощающей страстью к своей возлюбленной идеологии. В ней все для него прекрасно и неповторимо. Он в восторге от ее совершенств и слеп к ее явным недостаткам. Поэтому он вбирает в себя всю ее без остатка. Она для него кумир, и он требует всеобщего поклонения ей. Не дай тебе Бог покоситься на нее, усомниться в ее достоинствах и тем более критиковать ее пороки! А идеология, как тщеславная женщина, приобретшая очередного поклонника, уже никогда его не отпустит от себя. Для этого она прибегнет к всевозможным самым изощренным ухищрениям, чтобы окончательно опутать поклонника сетями своих чар. Отныне он ее верный страж и защитник, слепое орудие ее воли. Он же сладкозвучный трубадур, воспевающий ее совершенства и привлекающий к ней новых обожателей. И горе тому безумцу, который, вдруг прозрев, отринет свою госпожу. Месть отступнику будет ужасна. А ее неотвратимость послужит уроком остальным. Предательство – самый непростительный грех. Вот так рождаются фанатичные последователи идеологий. Это образное описание процесса появления на свет фанатиков может показаться фантастическим, но, однако, не более чем древнее оккультное учение об эгрегорах. Познакомившись с ним, я была поражена, насколько мои личные представления об этом объективно существующем феномене социальной действительности совпадают с древним учением, придававшим эгрегорам личностные черты и сходно рассматривавшим характер отношений между ними и их адептами.
Идеология - это совокупность системно упорядоченных взглядов, выражающая интересы различных социальных классов и других социальных групп, на основе которой осознается и оценивается отношение людей и их общностей к социальной действительности в целом и друг к другу. Из определения вытекает, что это явление вездесущее. Никому не удастся избежать идеологических сетей, ибо каждый человек - это член какой- либо социальной группы, представитель определенного класса и в той или иной мере жаждет осознать и оценить свое место в социальной действительности, желает понять, кто он и как ему встроиться в общественный организм. Ну и, конечно, ищет ответы на сокровенные вопросы бытия. А поскольку все люди разные, то жизнь услужливо предоставляет им широкий выбор идеологий на любой вкус: великие и ничтожные, глобальные и незаметные, высокие и низменные, гуманные и человеконенавистнические, прекрасные и уродливые. Ах, какая богатая идеологическая палитра: идеологии политические, социальные, расовые, этические, эстетические; идеологии воров и бандитов, профессиональных бомжей, социальных паразитов, убежденных стоиков и, наоборот, сибаритов, высокомерных снобов и простаков, бюрократов, домохозяек, искателей приключений, бунтарей и премудрых пескарей, свободных духом и рабов. Список можно продолжить. Отдельно настаиваю на включение в этот список и науки, как разновидности идеологии, ибо это принципиально и необходимо для раскрытия данной темы. Подписываюсь под каждым словом Бруно Латура: «Противопоставление идеологии и объективной науки является приемом, используемым для борьбы за власть и сокрытия фактов».
Сосуществуя, идеологии ведут себя совсем как люди: вступают во взаимодействие друг с другом, яростно борются за свое место под солнцем, за влияние на паству и максимальное расширение ее, ибо от этого зависит само их существование, мощь и влияние в идеальном и материальном мире. Они могут быть дружественными или, наоборот, враждебными друг другу; могут частично срастаться, включать в себя более мелкую идеологию, могут удачно дополнять друг друга (наука и атеизм), вступать во временные союзы, выступая против общего врага, (православие и ислам против атеизма), а могут и насмерть биться со своим вечным врагом (наука и религия).
Но как бы то ни было, для любой идеологии характерно считать именно себя истинной, единственной и неповторимой. Все остальные идеологии ложны и ничтожны. Только наши авторитеты авторитетны, только наши единомышленники правы, избранны и достойны награды за свой правильный выбор. Именно нам наследовать мир, и поэтому только наша победа над миром закономерна и неизбежна. Именно наше «Учение всесильно, потому что верно!». Любая идеология в процессе борьбы за существование построила собственную систему самозащиты и саморекламы: апологетику, мифологию, философию, кодекс добродетелей. Она обзавелась грозным отрядом профессиональных защитников и нападающих – свирепых фанатиков своей веры. Интересно, что фанатики веры, как правило, очень слабы по теоретической части собственной идеологии – настолько далеко зашла их бойцовская специализация: исламские фанатики-самоубийцы поверхностно знают Коран и только со слов своих проповедников; православные с бейсбольными битами подчас даже не знают, что являются христианами, а поэтому запросто нарушают заповеди Христа; а яростные защитники науки, будучи абсолютно нетерпимыми к своим оппонентам и бесхитростно категоричными в своих суждениях, тем самым проявляют узость мышления, что отличает их от истинных ученых, не забывающих подчеркнуть субъективность собственных интерпретаций научных фактов и относительность любого знания. Исключения лишь говорят о том, что фанатизм болезнь заразная.
Конечно, не все люди склонны впадать в фанатизм в полном смысле этого слова, то есть демонстрировать рабскую преданность своей идеологии, как и не каждый мужчина, познавший любовь женщины, становится ее преданным рабом и слепым исполнителем ее воли. По-видимому, к этому склонны люди особой душевной конституции. А вот сектантство распространено гораздо шире. Дело в том, что любая идеология – это секта, хотя ни одна из них не признается в этом. «Это слово ругательное и прошу его ко мне не применять!» Зато оно легко применяется по отношению к конкуренту. А что же все они, как не секты в прямом смысле этого слова, если каждая из них начинала свое существование, отсекаясь от другой в виде секты: христианство от иудаизма, ислам от христианства, буддизм от индуизма. Тайные научные общества, как секты еретиков, в глубинах средневековья; марксистские ячейки – типичные секты- прообразы будущей могущественной мировой идеологии. Не говоря уже о общепризнанных сектах, не опротестовывающих это «ругательное прозвище», в силу своей слабости и немногочисленности. Секта от слова делить, разбивать на секции, на сектора. Ну что, поделили мир на сектора, сектанты? Поделили, соорудили себе защитный панцирь и держат круговую оборону, а сектами называться не желают. Таким образом, сектанты, это члены больших и малых сект, разной степени выраженности фанатики, которые безоговорочно принимают и исповедуют весь комплекс идей своей идеологии без всяких исключений. Горячая преданность своим идеалам в сочетании с дефектами логического мышления или добровольной идеологическом слепотой, не позволяющей замечать изъяны привычных догматических построений, замуровывают сектантов в непробиваемом панцире своей идеологии. Сектанты отличаются агрессивностью в отстаивании своей правоты и нетерпимостью к отступникам-еретикам, усомнившимся в каком–либо священном постулате единственно верного учения. Несчастный еретик, вся вина которого лишь в том, что он недостаточно ослеплен господствующей идеологией и посмел сомневаться, вмиг превращается для бывших братьев во врага, в исчадие ада. А если он еще и предлагает новые и непривычные сектанту идеи, грозящие пошатнуть стройное здание родной идеологической крепости, то не иначе как продался врагу. Смерть предателям!
