Раскрыть 
  Расширенный 
 

От Пушкина до Путина: Имперская идеология русской литературы

07/30/2022 7 Дней

Одна из улиц в Гоголеве - городе к востоку от столицы Украины Киева - носит имя Михаила Лермонтова, русского поэта XIX века. Лермонтов никогда не посещал Украину, и лишь несколько его стихотворений затрагивают украинские темы. Но улицы по всей Украине по-прежнему названы в честь него и других российских деятелей культуры. Это наследие советского имперского прошлого. В Гоголеве, где в марте шли тяжелые бои, улицы названы в честь Антона Чехова, Владимира Маяковского и Александра Пушкина. Названия улиц в каждом городе, поселке и деревне - это всего лишь один из инструментов империи для обозначения и контроля своего колониального пространства. Имя каждого выдающегося русского было способом исключить выдающихся украинцев. Эти названия были инструментом для стирания местной памяти.

Однако великие российские литераторы не просто вписали свои имена в имперский проект своей страны. В гораздо большей степени, чем принято считать, их произведения также способствовали формированию, передаче и укоренению имперской идеологии и националистического мировоззрения России.

А что же Лермонтов? В русской литературе у него особый образ писателя, солдата, бабника и поэта-романтика. Он создавал идиллические образы Кавказа, который захватил его воображение, как и многих других известных русских писателей. Как и Пушкин, он тоже трагически погиб на дуэли.

Но за романтизмом начала XIX века скрывается нечто иное: холодная хватка империи. Самая известная поэма Лермонтова «Мцыри», написанная в 1839 году, - это идиллический рассказ о кавказском монахе, взятом еще мальчиком в плен офицером русской армии. Ключевая эмоция поэмы - чувство безнадежности: гордая и славная история народов Кавказа осталась в прошлом и ушла навсегда, и ностальгия главного героя по утраченному прошлому говорит нам о том, что он принадлежит к побежденной стороне человечества. В «Уланше», раннем непристойном стихотворении Лермонтова, он рассказывает о коллективном изнасиловании женщины русскими солдатами; в тексте нет видимых признаков сочувствия к жертве. Другое стихотворение, «Кавказец», намекает на то, что настоящие кавказцы - это не местные жители, а русские солдаты, завоевавшие регион в начале XIX века - точно так же, как советских солдат, посланных для вторжения и оккупации Афганистана, в просторечии называли «афганцами».

Подобно тому, как Лермонтов создал имперскую, колониальную российскую перспективу на Кавказе, Пушкин сделал это в отношении Украины. Возьмите «Полтаву», поэму Пушкина об Иване Мазепе, украинском гетмане, который восстал против царя Петра Великого, когда тот ужесточал российский контроль над Украиной (и на которого недавно сослался президент России Владимир Путин в своей речи о возвращении земель Российской империи). Для украинцев Мазепа - символ национального сопротивления против российского господства и напоминание о том, что царская Россия нарушила договор XVII века, сохранявший автономию казаков (будущих украинцев) в обмен на верность московитам (будущим русским). С точки зрения украинцев, Петр нарушил договор; с точки зрения русских, любое украинское требование автономии было предательством - точно так же, как сейчас для Путина. Пушкин придерживается русской версии, изображая Мазепу развратным предателем, «что кровь готов лить, как воду». Украинцев следует жалеть и презирать, говорится в стихотворении, как «друзей кровавой старины».

То же самое можно найти в известной исторической повести русского писателя Николая Гоголя об Украине: «Тарас Бульба». Когда Гоголь - украинец по происхождению - сменил свою идентичность на российскую имперскую, он потратил большую часть своего таланта, чтобы доказать, что все украинское устарело и, что более важно, жестоко. По словам Гоголя, им нужна Российская империя, чтобы они могли стать цивилизованными.

Конечно, существовал и альтернативный взгляд на вещи. Через несколько лет после того, как Гоголь и Пушкин создали свой образ украинского казачества как части устаревшего и жестокого прошлого, Тарас Шевченко - украинский поэт, художник и национальный герой - говорил своим соотечественникам, что антитиранический и протодемократический дух казачества был не пережитком прошлого, а предвестником будущего. Взгляд Шевченко на Кавказ также отличался от взгляда Лермонтова: не идиллический пейзаж, где романтизированное русское господство стерло историю, а драматическая сцена, где имперское насилие порождает реки крови, а сопротивление сильно и бескомпромиссно. «Борітеся – поборете!» («Боритесь, и вы победите»), знаковый лозунг Шевченко о восстании против тирании, взят из его поэмы «Кавказ» и в равной степени применим к кавказской и украинской борьбе против имперской власти России. Если у Лермонтова Кавказ белоснежный, идиллически холодный и удаленный от человеческих страданий, то у Шевченко Кавказ кроваво-красный и погруженный в борьбу человечества за свободу. Лермонтов пишет поэму о коллективном изнасиловании с точки зрения совершивших его русских; у Шевченко возвращается образ «покритки», «падшей женщины». Его провокационная религиозная поэма «Марія» проводит параллель между украинской покриткой, которая вынашивает незаконнорожденного ребенка от русского солдата, возможно, после изнасилования, и матерью Иисуса - одинокими, страдающими матерями. Сочувствие к женщинам, подвергшимся сексуальному насилию, стало ответом Шевченко на поэтизацию изнасилования Лермонтовым, где в обоих случаях преступник - русский, а жертва - покоренная подданная.

Если вы обратите внимание, то обнаружите, что русская литература полна империалистической идеологии, романтизированного завоевания и жестокости - и замалчивания последствий. Даже если произведение якобы сочувствует имперскому подданному, как «Тарас Бульба» или «Мцыри», это сочувствие является романтическим представлением о печальной его судьбе - вечной отсталости и порабощении. В то же время, когда европейское востоковедение создавало образ африканских и азиатских обществ, не имеющих достойной истории, русская литература создавала образ Кавказа и Украины как обществ, чья жестокая история заслуживает забвения.

Параллели с сегодняшней российской политикой завоеваний глубоки и обширны. Пушкинский «Клеветникам России» - замечательный пример антиевропейского памфлета, направляющего агрессивный российский империализм. Его отношение к польскому восстанию 1830-1831 годов в чем-то схоже с нынешним взглядом Кремля на так называемые «цветные» революции в бывшей советской империи. Пушкин открыто угрожает Европе войной («Иль нам с Европой спорить ново?») и напоминает читателям о величии российской мощи и завоеваний («От финских хладных скал до пламенной Колхиды»). Существует прямая линия от идеологии Пушкина к сегодняшней неоимперской риторике. Одним из российских лозунгов во время войны между Россией и Украиной был «можем повторить» - намеренное напоминание о прошлых войнах разрушения и завоевания, чтобы запугать воображаемых врагов России. Точно так же русский поэт и современник Пушкина Федор Тютчев во время европейских революций 1848 года превозносил Российскую империю как оплот Европы, препятствующий возникновению опасной демократии - точно так же, как сегодня Россия является авторитарной моделью (и сторонником) антидемократических правых и левых сил в Европе.

Когда западные ученые представляют золотой век русской литературы XIX века как интеллектуальную борьбу между западниками и славянофилами, они упускают из виду националистические и империалистические течения, характерные для тех и других. Даже так называемые западники верили в исключительность России, часто становились радикальными противниками того, за что, по их мнению, выступала либеральная Европа, и часто лелеяли тираническую модель общества. Немногие авторы лучше иллюстрируют этот феномен, чем русский писатель Федор Достоевский, который из социалистического радикала в молодости превратился в религиозного фундаменталиста в конце жизни. Он, как известно, заявил, что русские социалисты и коммунисты «не европейцы» и «в конце концов станут настоящими русскими» - другими словами, отвергнут Запад. В романе «Бесы» Достоевский описывает западные идеи как «бесовские» соблазны, подлежащие осуждению.

Независимо от того, принимали ли эти писатели поверхностно западные идеи или нет, их этнонационалистическая, имперская призма помогла усилить – а не ослабить – тиранию в России. Посаженые  в российскую почву, даже западные прогрессивные идеи превращались в новую и более сильную тиранию - будь то при великом модернизаторе России Петре Великом или при большевиках, чья убийственная тирания была построена на европейских социалистических идеях.

Все это продолжается и сегодня. Когда в 90-е годы Россия уничтожала Чечню, разжигала искусственную сепаратистскую борьбу в Молдове и Грузии, вторглась в Грузию в 2008 году и в Украину в 2014 году, эти акты жестокости имели интеллектуальное обоснование в великой русской литературной классике и отношении ее авторов к колониям и завоеваниям империи. И по сей день эти авторы и их произведения говорят россиянам, что на землях, оккупированных русскими солдатами, нет ничего достойного уважения. Когда Пушкин изображал украинских казаков кровавыми и жестокими, это была лишь версия XIX века сегодняшнего пропагандистского нарратива об украинцах как о якобы нацистах, чья историческая судьба - смерть и покорность. Когда Тютчев представляет Россию XIX века как славного спасителя Европы от демократии, он вторит Путину в его борьбе за отмену «цветных» революций в Украине и других странах.

Конечно, русская культура - не единственная причина российских преступлений, и связь между культурой и политикой никогда не бывает линейной. Но наивно думать, что русская культура невинна и свободна от империалистической идеологии, которая на протяжении веков лежит в основе российской политики. И хотя западные университеты изучают империализм и ориентализм в западном литературном каноне - на ум сразу приходят романисты Гюстав Флобер, Редьярд Киплинг и Джозеф Конрад - они почти полностью игнорируют аналогичные тенденции в литературе последней в мире невосстановленной колониальной империи, которая прямо сейчас ведет новую войну за имперские завоевания.

Так что если вы ищете корни насилия России в отношении своих соседей, ее желания стереть их историю и неприятия идей либеральной демократии, часть ответов вы найдете на страницах произведений Пушкина, Лермонтова и Достоевского.

Канал «7 Дней» в Телеграм 

 
 
 

Похожие новости


Газета «7 Дней» выходит в Чикаго с 1995 года. Русские в Америке, мнение американцев о России, взгляд на Россию из-за рубежа — основные темы издания. Старейшее русскоязычное СМИ в Чикаго. «7 Дней» это политические обзоры, колонки аналитиков и удобный сервис для тех, кто ищет работу в Чикаго или заработки в США. Американцы о России по-русски!

Подписка на рассылку

Получать новости на почту