«В ядерной войне нельзя победить и она никогда не должна вестись», - заявили президент Байден и президент России Владимир Путин в совместном заявлении после своего саммита в июне 2021 года. Но Путин не всегда говорит правду.
Реальность такова, что по мере того, как неспособные вооруженные силы Путина убегают на восток через оккупированную Украину, применение ядерного оружия кажется все более привлекательным вариантом. И это не столько потому, что тактический ядерный удар будет эффективен против широко рассеянных на местах украинских войск. Скорее, Путин надеется, что политический шок, вызванный ядерными взрывами в Европе, разрушит решимость Запада поддерживать Украину. Готова ли Германия потерять Берлин, чтобы спасти Киев? Готовы ли американцы рискнуть Нью-Йорком, чтобы Одесса оставалась свободной? Именно эти вопросы задает себе Путин.
От его ответов может зависеть будущее мира. Между тем, администрация Байдена стоит перед ужасной дилеммой. Уступить ядерному шантажу Путина было бы трусливым актом умиротворения, от которого отшатнулся бы Невилл Чемберлен, и который открыл бы путь для еще большего ядерного шантажа. Однако вести западный альянс к бессрочной ядерной конфронтации с Россией - значит рисковать началом самой катастрофической из войн.
Чтобы избежать этих неприемлемых альтернатив, администрация Байдена должна удержать Путина от применения ядерного оружия в украинском конфликте, даже продолжая поддерживать Украину в ее борьбе за освобождение от захватчиков.
Сдерживание сложнее, чем кажется, и усилия администрации Байдена по сдерживанию России ранее не увенчались успехом. В феврале Путин пробрался сквозь шквал угроз и дипломатических усилий администрации Байдена и начал войну в Украине.
Неспособность сдержать российскую агрессию стала одним из самых дорогостоящих провалов в американской внешней политике последнего времени. Но неясно, понимает ли администрация Байдена, что именно пошло не так, и как подобные ошибки могут подорвать ее дипломатические усилия сейчас.
Невольно и непреднамеренно прошлой зимой администрация посылала России противоречивые сообщения. С одной стороны, резкий всплеск дипломатической активности был направлен на координацию широкого западного ответа на потенциальное вторжение, когда европейцы присоединились к американцам, угрожая жесткими санкциями. Чиновники Байдена нарушили прецедент, рассекретив и обнародовав сверхсекретную информацию о планах Путина, и этот шаг резко опроверг официальные заявления и пропаганду России. Эти разведданные помогли укрепить единство Запада перед лицом российской агрессии, и чиновники Байдена вправе поставить себе в заслугу эту нестандартную, но эффективную кампанию.
В то же время, однако, высокопоставленные американские политики серьезно переоценили военную мощь и компетенцию армии России. Когда над Киевом собрались грозовые тучи, официальные лица США приказали всем высокопоставленным американским дипломатам эвакуироваться. Они также призвали союзников эвакуироваться и предложили Владимиру Зеленскому самолет для бегства.
Вряд ли это было похоже на элемент сдерживания. В то время как российский лидер завершал свои приготовления, очевидная американская вера в успех вторжения должна была, если вообще могла, ослабить любые сомнения, которые мог испытывать Путин. Кроме того, поскольку администрация Байдена заверила русских, что американские войска не будут участвовать в украинской войне, Путину не нужно было беспокоиться о мощном и немедленном военном ответе со стороны Америки.
На этот раз США придется приложить больше усилий, если они надеятся удержать его от применения ядерного оружия. Путин уже знает, что страх перед ядерным ответом России повлиял на политику Америки и союзников. Запад ограничил доступ Украины к ракетным системам дальнего радиуса действия, которые могут поразить цели на территории России. Другие союзники по Организации Североатлантического договора, включая Германию, сделали аналогичные выводы.
С точки зрения Путина, в войне, в которой почти все идет не так, как надо, ядерный шантаж оказывается действенным шагом. Почему бы ему не продолжить использовать тактику, которая дает неплохие результаты?
Единственный способ сдержать любое возможное применение ядерного оружия - это заставить Путина поверить, что последствия будут губительными для России как государства и для него как его правителя, и что Запад не дрогнет, когда придет время действовать.
Чтобы сделать свои угрозы убедительными, Байден должен, во-первых, принять решение о том, что он готов придерживаться выбранного курса. «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих», - говорит нам Библия. Столкновение с Путиным в ядерном противостоянии - это путь не для того, кому не хватает убежденности.
Если Байден уверен в себе, он должен создать внутри страны и за рубежом железную коалицию, стоящую за этими угрозами. Вместо того чтобы преуменьшать опасность, он должен преувеличивать ее. Выступление перед страной в прайм-тайм, выступление на совместном заседании Конгресса, проведение экстренного саммита НАТО - все это может продемонстрировать готовность Байдена ответить подавляющей силой на российские ядерные атаки.
Хотя американцы не будут единодушно поддерживать эту политику, большинство ответственных людей в обеих партиях признают Россию Путина угрозой американской безопасности и миру во всем мире. Широкое проявление национального единства по этому вопросу послужит отрезвляющим сигналом для Москвы.
Сдерживание России не означает ее унижение. Как понимал президент Кеннеди, сдерживание дополняет дипломатию. Чем эффективнее наше сдерживание, тем гибче может стать наша дипломатия. Однако сдерживание стоит на первом месте. Байден должен закрыть дверь для применения ядерного оружия, прежде чем искать путь к миру.