Идеи и материя. Бесполезно спорить, что первично. А лучше посмотрите, кто спорит. Спорят - нет, сражаются - друг с другом, именно идеи. Не на жизнь, а на смерть сцепились в схватке враждебные друг другу идеологии. А пока выясняется невыяснимое, мир идей благоденствует. Он царит во всей вселенной. Идеи лежат в основании бытия, идеи пронизывают бытие, идеи творят бытие.
Идея это мысленный прообраз какого-либо предмета, явления, принципа. Идея жаждет материализации, раз возникнув в голове творца, будь то Творец, художник, ученый, изобретатель или портной, сапожник, повар, парикмахер. Идеи великие и простые, высокие или низкие, все они склонны будоражить умы людей и через их интеллект и искусные руки воплощаться в материальные свои двойники. В науке и искусстве идея это главная мысль произведения, общий принцип теории или изобретения. Таким образом, все достижения науки и техники, все блага цивилизации, все великие произведения искусства обязаны своим появлением на свет идеям, лежавшим у их истоков и когда-то посетившим светлые умы известных и безызвестных творцов.
Идеи, как прообраз будущего существа с его потенциальными возможностями, заложены в ДНК, будучи закодированными посредством биохимического шифра: определенного количества и сочетания нуклеотидов, а также последовательности их сцепления между собой. Таким образом, при помощи биохимической азбуки осуществляется первая ступень нисхождения идеи будущего существа в материальный мир. И первичными «кирпичиками», облекшими воплощающуюся идею в материальные оболочки, являются биохимические соединения в виде сложных цепочек ДНК. Ну что ж, удачного тебе нисхождения, идея, успешного воплощения на Земле!
А вот талантливый архитектор, «беременный» небывалой идеей, мучается которую ночь, прикидывает, вычисляет и чертит, вымарывает эскизы и снова чертит. Извел тонны бумаги и сам извелся. И наконец, чистовик готов. Ура! Вот оно первое материальное воплощение новой идеи, здесь, на ватмане, выполненное материальными руками чертежника при помощи материальных инструментов. А дальше следующие, чисто материальные ступени воплощения новорожденной гостьи из мира идей, побудившей к активности целые группы людей – строителей и организаторов, - приведших в движение грубую материю строительных материалов и техники. И прекрасное здание, появившееся на этой Земле, венчает процесс успешной материализации идеи.
Идеи носятся в воздухе. Поймай их, если cможешь. Что-то ты всегда поймаешь сообразно своей природе. Здесь уж точно всегда «по Сеньке шапка». Великую идею не под силу уловить и удержать слабому и неразвитому уму. Ее поймает достойный, способный увидеть ее, постичь ее смысл и помочь ей воплотиться в миру.
Идея - это средство и форма человеческого познания действительности. Таким образом, идея - это также понятие, взгляд, принцип, убеждение. То есть это основной «кирпичик» идеологии. Другими словами, идеология - это совокупность определенных идей. Идеи - это клетки, составляющие тело идеологии. Каковы клетки, таков и организм.
Человек - это воплощенная совокупность идей о потенциальных свойствах тела, разума, духа, в их динамическом развитии, то есть в процессе материализации этих самых, заложенных в нем идей. Только от него самого зависит, насколько полным будет раскрытие заложенного в нем потенциала. И если человек - это в общем смысле идея, то он подчиняется законам, царящим в мире идей. А закон таков: подобное притягивает подобное. Вот поэтому ребенок, как губка, впитывает в себя лишь определенного рода и свойства идеи и совершенно глух к иным, чуждым ему, хоть ты зайдись в своем воспитательном энтузиазме. Именно родственные его природе идеи заставляют все его существо вибрировать, сливаться с ними и вступать в мощный резонанс. А другие, подобно облакам, проплывают над ним, оставаясь незамеченными им. Вот поэтому люди сначала невольно, а затем сознательно примыкают к родственным их природе идеологиям. Именно в них они находят «тепло и понимание» и безраздельно отдаются им. Растворяясь в море родственных идей, человек материализует своими действиями, заложенные в нем самом идеи, проявляясь в материальном мире, как приверженец данной идеологии. Сама идеология заботливо ведет своего адепта по заданному пути, помогая ему в деле материализации своих же идей. Так она укрепляет свое влияние в материальном мире. Для удержания своего адепта в подчинении, идеология продолжает его «воспитание», используя все средства обольщения собою, как самой истинной. Главное для нее – избежать размывания своих границ: 1. Все ее догмы до единой непогрешимы и в высшей степени авторитетны, они подлежат только одобрению и восхищению. Любое сомнение трактуется как недопустимый ревизионизм и святотатство. 2. Недопустимо проникновение в «тело» идеологии чуждых идей. Самодеятельность и самостоятельность в осмыслении родных догм пресекается на корню. Если же ум уловленного в идеологические сети не в меру «трезв» и резв, а родство его природы со спецификой данной идеологии не достаточно полное и есть опасность его отпадения, то можно его как следует припугнуть. Ежели товарищ взбрыкнул не на шутку, то на него натравливаются верные янычары – фанатики веры, слепо преданные данной идеологии. Неотвратимость наказания еретика – урок для остальных. Форма и жесткость наказания зависят от многих факторов, основной из которых - степень властных полномочий вождей данной идеологии, то есть ее главных живых материальных носителей. Костры инквизиции все помнят. И судьбе мусульманских отступников не позавидуешь.
Залогом комфортного проживания адепта в лоне его идеологии является очень важное условие: его личное мировоззрение должно как можно полнее совпадать с догмами самой идеологии. Такое «счастливое» совпадение формирует фанатично преданных сектантов, оберегающих чистоту родного учения не за страх, а за совесть. Но абсолютно полного совпадения быть не может: нет абсолютно идентичных особей в мире. Где-то в чем-то незначительном, второстепенном член секты может и сомневаться, но... боязнь проявить нелояльность и подвергнуться санкциям заставляет убрать свои сомнения куда подальше, загнать в подсознание, претвориться или добровольно стать слепым, глухим и плохо соображающим. Подчас умные образованные люди в упор не видят факты, не слышат аргументы, противоречащие родным догмам, в одночасье теряют способность к логическому мышлению. «Здесь помню... а здесь не помню...». Зато проявляют чудеса интеллектуальной эквилибристики, чтобы выкрутиться «с честью» из ловушки, в которую угодили благодаря своей идеологической слепоте.
В условиях очень относительного равновесия идеологий в современном Западном мире, не позволяющего излишне укрепиться одной из них, стать всевластной и проявить на всю мощь свою систему подавления инакомыслящих, наиболее распространенным наказанием от посягательства на святые устои идеологии является остракизм, наказание довольно жесткое, но все же не смертельное. Однако для многих людей стадного типа, отлучение от стада смерти подобно. Как загипнотизированные коброй, стремились в объятия НКВД из-за спасительной границы уже обреченные на смерть волею всесильного Сталина верные рабы безжалостной идеологии, заранее хорошо осведомленные о свой печальной участи. Боязнь быть изгнанным из материнского лона родной идеологии приучает людей скрывать свои чувства и мысли, идти против собственной совести, отучает их свободно мыслить, закабаляет их волю, укрепляет их стадный инстинкт. С целью отвести от себя подозрения в инакомыслии морально покалеченные идеологией люди часто показательно атакуют свободно мыслящих членов общества, в чем-то противопоставивших себя «коллективу». Частично удовлетворяя низменное чувство зависти к более свободной и независимой личности, гонитель традиционно оправдывает себя известными сентенциями о том, что коллектив всегда прав, что нечего высовываться и надо быть, как все. Особенно отвратительны акты массовой травли неугодного. Злоба разгневанной толпы иррациональна и всегда неадекватна «прегрешению», совершенному жертвой гонения. За высказанное мнение, за смелость перечить привычному на безрассудную голову изливаются потоки оскорблений, грязных намеков, клеветы, необоснованных подозрений в предательстве и небескорыстном пособничестве врагу. Наклеиваются убогие и нелепые в своей абсурдности ярлыки: расист, фашист, гомофоб, сексист, социальный дарвинист. А при личной встрече нередки случаи рукоприкладства и даже убийства. Вспомните, не приходилось ли вам во время виртуальной дискуссии, пользуясь своей анонимностью и безнаказанностью, забыв о правилах приличия, опуститься до уровня «цепного пса» своей идеологии. Такая иррациональная и неуправляемая злоба фанатиков-сектантов еще раз говорит о силе идей, умело направляющих слепо разящий кулак на своего противника.
