Из цикла «Информационная война. Механизм»
(Окончание. Начало в №24)
«J'ai vu l'ombre d'un cocher, qui avec l'ombre d'une brosse frottait l'ombre d'une carrosse».
«Я видел тень кучера, которая тенью щетки чистила тень кареты» (франц.)
«Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевский
Путина следует понимать буквально, даже когда он лжет в глаза, за глаза, оскорбляет, унижает, словом, естественен и sans mâcher ses mots (не стесняется в вырождениях, фр.).
Борис Вишневский, депутат в Санкт-Петербурге (фракция «Яблоко») цитирует его скандальное интервью итальянской газете: «По мнению президента, ничего сложного в положении оппозиции нет, и если она «доказывает, что она может добиваться решения задач, которые стоят перед районом, регионом или страной — люди всегда это заметят». И на федеральные телеканалы попасть оппозиционерам проще простого: «если они будут интересны — у них будут брать интервью чаще». Как это следует понимать?
Мы слышим голос самовластия, верховной власти России, «власти ничем не созданной, ни от чего, кроме самой себя, не зависящей, ничем, кроме самой себя, не обусловленной», когда наделенный ею правитель обладает полной свободой действий по ее реализации и «действует произвольно, в угоду своим личным прихотям или интересам, игнорируя при этом интересы и благо народа», когда отсутствие ограничений открывает широкие возможности для использования насильственных техник навязывания воли, к которым добавляется насилие; правами без обязанностей по отношению к подданным, которые, как при Иване Грозном, петициями и жалобами помогают ему контролировать наместников через «челобитный приказ», цитирую А.Н. Олейника «Преемственность и изменчивость превалирующей модели власти: «эффект колеи» в российской истории». (Глава его монографии «Власть и рынок» 2010 г.).
Путин проживает свое самовластие в полном соответствии с преемственностью, «колеёй» российской истории, самовластие, зацикленное на себе, проявляемое в историческом несоблюдении верховенства закона. Он наследует самовластие Бориса Ельцина; его самовластие, помимо везения с ценами на нефть (при Ельцине 8-12 долларов за баррель) создают три условия: провал Ельцинских реформ, идейно-социальная несостоятельность оппозиции и этатизм (от фр. État — государство) — идеология, утверждающая ведущую роль государства в политической жизни, включая подчинение интересов как отдельных людей, так и групп интересам государства. «Этатизм может рассматриваться как общий знаменатель русской социально-исторической и политической мысли, вне зависимости от ее деления на консервативное, либеральное, ленинское и социал-демократическое направления, на славянофильство и западничество». (Макаренко В.П. «Русская власть: теоретико-социологические проблемы». 1998 г.)
При Путине нет разделения властей, государство – это он, суверенитет — он; он — движущая сила российской истории и говоря Папе Римскому, что его действиями руководит Господь, он не бредит, а пробует лед: не пора ли объявить себя самодержцем, монархом, подчиненным Богу? Оппозиции он указывает ее место: местные советы нищающих регионов, крыши, дороги, больницы; кому, в самом деле, интересна их эхолалия про честные выборы, Чеченскую войну, агрессию в Украине, Европейский выбор, все эти перелистанные страницы? И разрыв с Западом обусловлен тем, что самовластие (самодержавие) исключает какие либо отсылки к высшим принципам или инстанциям, чего не пожелал признать Борис Немцов со своими докладами.
Modus vivendi, о котором мы говорим, складывался из того, что люди битые, бывшие премьерами и вице-премьерами, министрами, депутатами Думы, с их распадающимися союзами, позами в менуэте прошлых лет, не способные усесться ни на какой идеологической платформе, будь то Демократическая платформа в КПСС, СПС, «Республиканская партия России — Партия народной свободы» «РПР-ПАРНА́С» — член Альянса либералов и демократов за Европу, теснимые из правового поля, с их движениями, маршами несогласных, не кончающихся ничем, потому что ситуация, в которой стотысячная толпа вручает Владимиру Путину, вместо которого охранники только что не дышат и спят, петицию в защиту детей-сирот, равносильна пришествию кометы — манифестации в modus vivendi. И его рушит Борис Немцов, поступая не как актор, а как диссидент, воззвавший к мировому сообществу, что ползучий конституционный переворот завершен, власть захвачена, конституция растоптана и война преступна, а страна вернулась в полюс авторитарного идеала — Дума вычищена от оппозиционных депутатов, как при Муссолини в 1926 году, обстановка — как в фашизируемой Италии 1924 года, и как же его убийство похоже на убийство Джакомо Маттеотти!
Нет ровно ничего странного, что у оппозиции нет ни идеологического центра, ни денег, ни собственных СМИ, от демократического выбора население еще дальше, чем было в 2006 году, когда был принят программный «Манифест самостоятельных людей» на XX съезде Демократической партии России, гласящий: «Ключевая ошибка, которая сегодня приводит правые и либеральные партии к поражению, состоит в том, что они пытаются апеллировать к избирателям, которых в России больше нет. Политические иллюзии, собиравшие в начале 90-х людей на многотысячные митинги, рассеялись. Западные — европейская и американская — модели развития перестали казаться панацеей, а десятилетие непродуманных реформ оттолкнуло от демократических сил даже самых убежденных сторонников. Тем не менее, большинство российских «демократов» упорно продолжает вести себя так, будто на улице конец перестройки, предлагая избирателям набор смыслов и обещаний, оставшихся в прошлом вместе со съездами народных депутатов и кооперативными ресторанами».
Приходится признать, что ни в идейном, ни в идеологическом или пропагандистском плане Путин не ограбил оппозицию. Все, что называется drop into someone's lap (свалилось ему с неба, англ.). Ибо новая Россия Ельцина, взметнувшая в небо бело-синие красный флаг Белого движения, не наследовала ему, дравшемуся насмерть, чтобы смети с лица земли большевиков, вернуть страну к конституционной демократии, к Учредительному собранию, разогнанному матросами Железняками, манифесту Добровольческой армии от 9 января 1918 г.: «Новая армия будет защищать гражданские свободы, чтобы позволить хозяевам русской земли — русским людям — выражать через выбранное Учредительное собрание свою верховную волю. Все сословия, партии и другие группы населения должны подчиняться этой воле. Армия и все те, кто создал её, должны безоговорочно подчиняться этой воле. Армия и все те, кто создал её, должны безоговорочно подчиняться законной власти, назначенной Учредительным собранием». Не наследовала так же, как «ПАРНАС — ПАРТИЯ НАРОДНОЙ СВОБОДЫ» — «ПАРТИИ НАРОДНОЙ СВОБОДЫ» кадетов или Конституцио́нно-демократи́ческой партии России, Союзу освобождения, земцам, Учредительному собранию, Врангелю, либерализму с его колоссальным культурно-историческим наследием борьбы за гражданские свободы, не понесло его, это наследие, подлинный Русский мир с его идеалами всеобщности, с триединством правды, соборности, спасения, в народ — в учебники, лектории, в университеты миллионов, для воссоздания подлинной истории и изучения рассекреченных архивов палачей, не использовала частные и федеральные СМИ, чтобы из коммунистов «истинно веривших» сделать сограждан «доподлинно знающих», людей своего права, доказав, что демократия — святыня и власть. И если народ желал конституционной монархии под флагом Российской империи, люди, пробывшие восемь лет у власти, должны были это понять, а не узнать десятилетия спустя из беснований и соцопросов.
Историк, философ, футуролог, Александр Ахиезер, автор труда «Россия: критика исторического опыта» 1997 г., видел историю России в инверсионных возвращениях к полюсу авторитаризма, «к архаизации в форме тоталитаризма и неоязычества», пребывавшую в «исторической ловушке» раскола культуры, несостоятельности, противостояния плюрализму, диалогу, специфике современного мира. Об Ахиезере вспомнили из-за его пророчества, сегодня очевидного для всех, вынесенного в название статьи в блоге Прогноз 03.04.2015 г. «Ещё не началась перестройка, а историк Ахиезер уже в 1979 году прогнозировал не только её неизбежное появление, но и — неизбежный провал. Он верно предугадал, что после либерализации Россия вернётся к авторитаризму, а её культура латиноамериканизируется. Но эта архаизация и станет могильщиком системы».
