Когда корпорации пропагандируют левые взгляды, консерваторы свободного рынка отвечают колкостью: «Вы хотите, чтобы у компаний была свобода слова, и хотите, чтобы решения принимал свободный рынок, так на что же вы жалуетесь? Это то, чего вы хотели».
Конечно, частные решения свободного рынка не защищены от частной критики. Но «прогрессивный капитализм» также не является исключительно результатом частных решений свободного рынка. За невидимой рукой рынка находится бронированный кулак правительства, который прямо и косвенно подталкивает компании влево в самых разных областях - от климатической политики до правил найма на работу и трудоустройства.
Есть 4 основных способа, с помощью которых правительство заставляет компании идти влево: правительство - акционер корпораций, правительство - клиент, правительство - регулятор рынка капитала и правительство - регулятор рабочих мест.
Правительство - акционер: Кто владеет корпорациями? Акционеры. В теории корпорации работают одинаково для финансовой выгоды всех акционеров. Но не у всех акционеров равный голос. Те, кто владеет крупными пакетами акций и организациями, получают больше внимания. В сегодняшней Америке многие из крупнейших и наиболее активных инвесторов - это государственные и местные пенсионные фонды, которые управляют огромными суммами денег, такие как колоссальная Калифорнийская пенсионная система государственных служащих (CalPERS) и Пенсионная система штата Нью-Йорк (NYSLRS). Теоретически, это всего лишь инвестиционные попечители, которые стремятся обеспечить наилучшую доходность для поддержания пенсионных выплат, выплачиваемых вышедшим на пенсию государственным служащим каждого штата. На практике многие пенсионные фонды насквозь пронизаны левыми активистами, которые рассматривают контролируемую государством долю в государственных компаниях как рычаг, с помощью которого можно перевернуть мир.
Например, Пенсионная система учителей штата Калифорния (CalSTRS) - второй по величине пенсионный фонд в США с активами около $275 млрд. Она владеет акциями ExxonMobil общей стоимостью $300 млрд. Она моглабы получать прибыль от владения частью ExxonMobil в интересах калифорнийских учителей или продать акции, если бы считала себя морально обязанной избавиться от них. Вместо этого она - крупнейший акционер, участвующий в кампании «Оздоровим Exxon», которая недавно ввела в состав совета директоров трех директоров-диссидентов с целью увести крупнейшую нефтяную компанию Америки от добычи ископаемых видов топлива.
В марте 2021 года в блоге на Форуме по корпоративному управлению Гарвардской школы права руководитель отдела устойчивых инвестиций и стратегий управления CalSTRS, а также один из ее сотрудников и профессор Оксфордского университета написали, что «CalSTRS работает над развитием своей модели, чтобы ее можно было существенно расширить для решения многих экологических (например, глобальное потепление, потеря биоразнообразия и пластик в океанах) и социальных (например, расовое, гендерное неравенство и неравенство доходов)» проблем, которые она хочет решить с помощью своих пакетов акций. Она назвала кампанию против ExxonMobil «пилотной» стратегией по штурму «корпоративного замка» компаний, которые отказываются следовать директивам активистов. Эта модель включает в себя «армию инвесторов (их может быть немного, но они влиятельны), которые поддержат штурм крепостных стен», «НПО и других представителей заинтересованных сторон, которые могут быть привлечены для оказания давления», «фирмы по поиску руководителей для определения списка новых руководителей и директоров», которых должны назначить, и «соответствующие средства массовой информации, которые могут усилить послание».
Эта кампания давления выходит за рамки экологических вопросов, которые являются лишь одним из трех углов формулы «ЭСУ» - экологических, социальных и управленческих тем, по которым активны государственные акционеры. CalPERS инвестирует как в частные, так и в государственные компании, а затем использует свой пакет акций для давления на компании с целью соблюдения расовых и других квот «разнообразия». В 2018 году CalSTRS объявила, что будет использовать свой финансовый вес, чтобы заставить розничных торговцев в любой точке страны прекратить продажу оружия, запрещенного в Калифорнии - вопреки законам других штатов. Она присоединилась к коллективным усилиям пенсионных фондов штатов, провозгласив «Принципы ответственной индустрии гражданского огнестрельного оружия», в список которых также вошли CalPERS и пенсионные фонды Коннектикута, Флориды, Мэна, Мэриленда, Орегона и Сан-Франциско. Все это - руки правительства, стремящегося завладеть средствами производства, чтобы диктовать, что производить и продавать.
Администрация Трампа обнародовала правило, переориентирующее попечителей-акционеров на преследование экономических интересов своих бенефициаров, а не собственных политических целей. Администрация Байдена заблокировала вступление этого правила в силу.
Активность акционеров не ограничивается американскими государственными структурами. Пенсионные фонды и фонды национального благосостояния иностранных государств имеют свои собственные списки требований и приоритетов. Суверенный фонд благосостояния Норвегии, чьи доходы складываются из налогов и сборов нефтяной промышленности страны, составляет триллион долларов и является крупнейшим единовладельцем на мировых фондовых рынках. Получив приказ норвежского парламента, он устанавливает «четкие ожидания», что «компании в нашем портфеле должны решать глобальные проблемы в своем корпоративном управлении», которые «во многом совпадают с Целями устойчивого развития ООН».
Правительство - клиент: Правительство не только инвестирует, но и покупает и тратит. В совокупности государственные контракты могут обеспечить большую долю дохода бизнеса. В некоторых отраслях, таких как военные подрядчики или медицинские учреждения, практически невозможно выжить только за счет продаж частным клиентам. Федеральные власти, власти штатов и местные органы власти особенно настойчиво требуют от подрядчиков подписаться под их экологическими и расовыми программами. У этого явления также есть и глобальный масштаб. В документе ОЭСР 2016 года отмечается, что «расходы на государственные закупки составляют 13% валового внутреннего продукта стран ОЭСР», и содержится призыв использовать этот большой правительственный след в качестве рычага для продвижения «амбициозных низкоуглеродных инновационных стратегий».
В контрактах участвует не только правительство, тратящее свои собственные деньги; правительства также контролируют доступ к государственным объектам. Например, компании Chick-fil-A было запрещено работать в аэропортах нескольких городов - Сан-Антонио, Буффало, Сан-Хосе - правительственными чиновниками, возмущенными политическими взглядами одного из руководителей компании на однополые браки.
Правительство - регулятор рынка капитала: Невозможно получить доступ к американским рынкам капитала, не пройдя через «привратников». К ним относятся Комиссия по ценным бумагам и биржам (SEC), которая устанавливает правила раскрытия информации, рынки (Нью-Йоркская фондовая биржа и NASDAQ), рейтинговые агентства и бухгалтерские фирмы. SEC - это правительство; рынки осуществляют прямо делегированные правительственные полномочия, которые в некоторых обстоятельствах могут даже превалировать над законодательством штата; остальные живут в том неопределенном пространстве, где соблюдение правил фактически вынуждается необходимостью сделать правительство счастливым. Кроме того, существуют центральные банки, которые весьма настойчиво навязывают кредиторам свои собственные представления, направленные на повышение стоимости капитала для неугодных предприятий и отраслей.
Требования SEC к раскрытию информации и правила, касающиеся того, какие предложения могут выдвигать несогласные акционеры, стали предметом жарких споров в сфере политического активизма. Президентская кампания Джо Байдена призывала «обязать публичные компании раскрывать информацию о климатических рисках и выбросах парниковых газов в ходе их деятельности и цепочек поставок».
Государственное давление может быть и косвенным. Весной этого года посланник по вопросам климата Джон Керри оказывал давление на банки Уолл-стрит, чтобы они взяли на себя обязательства по «дружественному климату финансированию», которое направлено на перенаправление кредитования и инвестиций на цели «нулевых выбросов» - при этом все понимают, что коллективные отказы от ведения бизнеса, сделанные по инициативе правительства, будет трудно оспорить в рамках антимонопольного законодательства.
Правительство - регулятор рабочих мест: Наконец, правила правительства формируют рабочее место. Законы о гражданских правах изначально были написаны для того, чтобы гарантировать равные возможности по закону даже на частных рабочих местах. Но на практике многие корпоративные инициативы, связанные с многообразием, вышли далеко за рамки равенства. Вместо этого они создали синекуры в отделах кадров для левых активистов, которые используют скрытую угрозу судебных исков, чтобы убедить руководство компании дать им свободу действий в левацкой индоктринации. Возможно, самая наивная шутка среди консерваторов за последние годы - это вопрос о том, какую работу можно получить, скажем, по специальности «гендерные исследования». Ответ заключается в том, что вы можете получить работу в крупной корпорации, которая позволит вам решать, кто получит все остальные рабочие места. Такая структура власти не могла бы существовать без существенного принудительного давления со стороны государства.
Если мы хотим, чтобы корпорации вернулись к бизнесу и не лезли в политику, первый шаг - убрать правительство из их бизнеса.
